Авторша глобально оторвана от реальности. Она напредставляла себе мир, в котором живет ее альтер-эго — Эрика Фальк, величайшая и непревзойденная женщина. Эрика также пишет книги, а заодно распутывает преступления. Одной рукой строчит тексты, другой рукой замешивает кулинарные шедевры, между делом бегает по местам преступлений и замечает то, что, конечно же, никто не замечает кроме нее, непревзойденной и величайшей.
Кроме того, в Эрику влюблены все мужчины подряд. А те, кто не влюблены, те вообще подонки какие-то, уроды. В представлении авторши в семьях мужья (или жены) обязательно изменяют своим дуракам-партнерам. На этот случай Эрика тут как тут: погладить сердобольной рукой очередного страдальца, утешить и напоить кофе из остывшего кофейника.
Особое место занимают мужчины, которым приглянулась Эрика. Один из них Дан, друг детства, конечно же, безумно был в нее влюблен, затем от отчаяния женился на скучной и непрезентабельной Пернилле. Другой, Патрик Хедстрём (который, вообще-то тут главный детектив и в честь него названа серия), вовсе какой-то заторможенный, недоразвитый и зомбоподобный. В представлении Эрики (и Камиллы заодно), мужчина, наверное, таким и должен быть: услужливым послушным дурачком. Когда же он видит ее грудь, то забывает обо всем на свете. Патрик с Эрикой даже разговаривают как мамочка и сыночек, а не влюбленные, сгорающие от страсти. Как описано их свидание в доме Эрики:
«Патрик покорно повиновался», «Патрик стыдливо поглядел на бокал в своей руке: он уже опустошил его на треть. Он улучил момент, когда Эрика встала к плите и повернулась к нему спиной, и попробовал пить вино так же, как это делала она». «Патрик так истово очищал тарелку, что казалось, он хочет соскрести узор с фарфора». «Патрик выглядел по-настоящему озадаченно, и Эрика попробовала ему объяснить, что она имела в виду».
Дан, доведенный Эрикой до слез: «теребил шапочку», а Патрик, ведущий расследование, сгрыз карандаш и «чувствовал, что во рту полно чешуек желтой краски».
Поэтому, когда одна из героинь, коллега Патрика Анника (еще одна мамка-доминатор) обращается с ним как с одним из своих лабрадоров и приказывает: «Сидеть», а затем выпытывает подробности личной жизни, это даже не повышает градус бреда, потому что выше уже невозможно: «Он никогда не уставал удивляться, с какой потрясающей точностью Анника неизменно попадала прямо в точку. Пытаться все отрицать было совершенно бесполезно. Патрик почувствовал, что краснеет с головы до ног, и его смущение яснее слов говорило само за себя. Вдобавок ко всему он не смог удержаться от улыбки, и она расплылась во все лицо».
Читателей авторша считает тупыми и не забывает щедро насыпать глубокомысленностей. Но описывать Патрика у нее получается лучше:
«Помимо булочек, его изнутри донимало навязчивое, беспокоящее чувство, что простые решения — далеко не всегда правильные. (…) Когда он взялся благодарить госпожу Петрен и уже совсем было собрался уходить, она ему что-то протянула. Патрик с любопытством посмотрел, что же там такое. Пакет от ИКЕА, доверху набитый булочками, и Санта-Клаус сверху. Патрик потрогал живот и застонал».
А еще текст полон бесконечных физиологических подробностей, дабы усилить отвращение и к Эрике, и к Патрику, и к остальным персонажам.